Читать книгу "Взрывная натура  - Екатерина Богданова"

В себя я приходила примечательно. Сначала открыла глаза, узрела белый потолок, перевела взгляд вбок — стена. Повернула голову в другую сторону и увидела какого-то мужчину, привалившегося плечом к косяку и внимательно меня разглядывающего. Потом пришло осознание, кто я, но так и не настигло понимание, что вообще происходит. Тихо застонала и попыталась сесть, не получилось. Медленно отвернулась от незнакомца, изучающего меня цепким взглядом светло-карих, практически янтарных глаз (почему-то подумала о драконах, у них вроде бы глаза такие, янтарно-светящиеся), и посмотрела на себя. Увиденное не обрадовало. Я была прикована к кровати магическими путами, причем такими, которые и не для каждого закоренелого преступника используют. Это что же я такое натворила, что меня так? И тут воспоминания нахлынули сметающим все мнимое спокойствие потоком: моя убийственная магия, неожиданное появление какого-то мужчины и, собственно, убийство. Перевела ошалевший взгляд на незнакомца, продолжающего наблюдать за мной, и узнала его! Это был он, тот самый! В смысле тот, кого я убила! Зажмурилась на мгновение, пережидая приступ сильного головокружения, открыла глаза и срывающимся шепотом спросила:

— А вы почему живы?

Судя по моим отрывочным воспоминаниям, это точно был именно тот мужчина, которого я того… своей магией продырявила. И продырявила конкретно так, в области сердца. То есть там вообще без вариантов, даже самый сильный маг не выжил бы. Сердце — это единственный орган, при основательном повреждении которого никакая магия не поможет. А повреждения были более чем основательные, в рану даже солнечные лучи проникали!

Страх сменился неожиданной злостью. Я тут за него переживаю, уже практически убийцей себя считать начала, а ему хоть бы что! Стоит себе и смотрит на меня глазами своими драконьими! И уже совершенно без страха, а со вполне обоснованным возмущением я проревела на все помещение:

— Вы почему еще живы?!

Незнакомец приподнял одну бровь, скорее вопросительно, чем удивленно. Интересно, это он задался вопросом, почему я недовольна тем, что он еще не умер, или сам не в курсе, как жив остался? А я тут лежу прикованная к кровати, между прочим, как какой-то убийца со стажем! И тут меня понесло, заклинило, качественно так заклинило. Стоит отметить, что я была слегка не в себе, все же потрясение, стресс, волнение и прочее. Ну да, некрасиво, конечно, получилось. В общем, высказала я ему все, что думаю о его живучести и полном отсутствии совести. Разве мог обладающий хоть какими-то зачатками совести человек так жестоко обмануть бедную девушку, заставив ее уверовать в то, что она совершила страшное преступление, а потом взять и оказаться живым? Вот и я говорю — нет у него совести!

К середине моей эмоциональной обличительной речи брови мужчины удивленно взметнулись вверх, а в широко распахнутых глазах читался немой вопрос. Какой именно, лучше не задумываться, и так ясно, что ничего хорошего он о моих умственных способностях не подумал. А к концу тирады, когда я уже порядком выдохлась и могла только шептать, раз за разом обиженно повторяя: «Так нечестно», — удивляться он перестал и начал усмехаться, кривенько так, ехидненько. Так бы и запустила в него чем потяжелее, а лучше еще раз своей взрывной магией припечатала бы!

За дверью, рядом с которой и стоял этот неубиваемый индивид, послышались встревоженные голоса. Видимо, я своими криками привлекла чье-то внимание. С той стороны кто-то подергал за ручку и обнаружил, что заперто. А незнакомец оттолкнулся от косяка, смерил меня насмешливым взглядом, покачал головой и, тихо произнеся: «Зря я на это подписался», — ушел… через стену. Вот так прямо взял и прошел сквозь стену, будто ее вовсе и не было! Это что такое, а? Может, я его все же убила, и теперь он ко мне призраком до конца дней моих являться будет?

А в следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату влетела та самая приветливая преподавательница, которая единственная из всей приемной комиссии отнеслась ко мне с добротой и пониманием. Но ее бесцеремонно потеснил дедушка, тут же бросившийся ко мне. Вообще дедуля — очень воспитанный и галантный мужчина, но, видимо, за меня сильно переживал.

— Ты как, моя хорошая? — тут же спросил он, сжав мою ладонь.

Но ответить я не успела, тут, похоже, все за меня переживали, потому и забыли о вежливости напрочь. Дедушку оттолкнул какой-то высокий худощавый мужчина в светло-голубой форменной одежде, должно быть, целитель. Дальнейшие его действия и вопросы подтвердили мое предположение.

Целитель быстро ощупал мои ладони, видимо, на предмет наличия побочных действий от антимагических пут. Есть у них одна нехорошая особенность — хоть и не перетягивают запястья, но кровоток порой нарушают. Результатом проверки целитель удовлетворился и приступил к полному сканированию моего тела, начиная от ступней и заканчивая головой. Вот на голове он и застопорился. Долго водил руками перед моим лицом, потом переключился на лоб. В результате сжал виски прохладными пальцами, хмыкнул и спросил:

— Что вы приняли, девушка?

Я непонимающе воззрилась на него, ища хоть намек на какие-то определенные эмоции в невыразительных серых глазах. Эмоций не нашла. А он продолжал ждать моего ответа.

— Моя внучка не принимает никаких запрещенных препаратов! — вступил в разговор возмущенный подобным предположением дедушка.

— Я и не говорю о запрещенных препаратах, — абсолютно спокойно ответил целитель. — Но что-то девушка определенно приняла не далее как три часа назад.

Последним, что я принимала, была тройная, если не больше, дозировка успокоительной настойки. Произошло это примерно за час до экзамена, получается, в беспамятстве я провела всего два часа. Не так и много, я боялась, что сутки, к примеру, провалялась в этой комнате.

— Девушка, я жду ответа, — строго потребовал целитель.

— Сегодня утром я выпила чуть больше, чем следовало бы, успокоительной настойки умир-травы, — смущенно призналась я, стараясь не смотреть на дедулю.

Он-то, похоже, и не подозревал, как сильно я волнуюсь перед зачислением. Кстати, после такого оглушительного провала меня наверняка не примут, и можно будет забыть всю эту гиблую затею с поступлением на экспериментальный факультет как страшный сон. Я даже выдохнула с облегчением, но рано радовалась…

— Насколько чуть больше, чем следовало? — ласково спросил целитель.

Сначала я отчего-то не поняла, о чем он, но потом вспомнила наш разговор и виновато потупилась. В лежачем положении это было проблематично, но я уставилась на свою грудь и сделала вид, что меня тут вообще нет. А все потому, что только сейчас в памяти всплыла информация о побочных действиях при передозировке умир-травы. Вообще у меня с травологией никогда особо не ладилось, но худо-бедно я все же сдала зачет по этому предмету на четверку. У мир-трава — коварная штука, в малых дозах она дает то самое умиротворение, из-за которого и получила свое название, а вот в больших вызывает легкое помутнение сознания, нервозность и агрессию. То есть действует абсолютно противоположно тому, чего я добивалась, принимая настойку перед собеседованием. Вот же я дура! Как я вообще могла забыть об этом? Хотя, учитывая мое состояние, удивительно, что вообще весь флакон этой отравы не выдула. Вот тогда бы было весело всем в Институте высших, а то и в целом городе. Это ж чего я могла наворотить, если бы совсем с катушек слетела?